Их количество существенно уменьшится
Советских школьников учили по единым учебникам. И декабристы были страшно далеки от народа повсюду — от Якутска до Кушки. Дозволенное затем многообразие метнуло школу в другую крайность: курсы, пройденные в одной школе, перестали опознаваться в соседних. И не успели мы найти золотую середину — с десяток наименований на каждую параллель, — как начался новый откат к исходной точке.
Едва ли не самым обсуждаемым членом нового правительства стал министр культуры Владимир Мединский. Автор исторической беллетристики, он незадолго до высокого назначения защитил докторскую диссертацию по истории. И по этой ли причине или по сердечной склонности, но за свое недолгое министерство успел прославиться разными «историческими» начинаниями. То предложит вернуть исторические названия — переименовать улицы «террористов-революционеров» в честь святых. То похоронить Ленина. Сфера же особого интереса нового министра, считающегося убежденным противником переписывания истории, просматривается в пропаганде истории «правильной» посредством кино. Отсюда его поддержка инициативы Никиты Михалкова ввести в школе обязательные уроки «100 лучших российских фильмов» и стремление изъять из телепрограммы 22 июня пресловутый «Служу Советскому Союзу» с более чем не канонической трактовкой отечественной истории. И это более чем символично. Трактовка исторических событий — особенно в школьных учебниках — стала занимать власть предержащих все больше. А многообразие школьных учебников и прочее вольнодумство — раздражать все чаще.
Так, незадолго до нынешнего избрания президентом Владимир Путин заявлял, что с изобилием учебников давно пора кончать: «На 2011/12 учебный год у нас были рекомендованы более 1,3 тыс. учебников. Вариативность — дело хорошее. Но дети при переходе из одной школы в другую вынуждены приобретать новые комплекты учебников и даже брать дополнительные уроки. Вон для 7-го класса только по математике у нас 15 учебников! А по истории и вовсе попадаются такие, что волосы дыбом встают!» — нагнал он страха на участников последнего выездного совещания по образованию в Кургане. — Надо поработать над этим вопросом. Крайности с многообразием учебников на пользу делу не идут. Надо навести разумный порядок!« — «озадачил» ВВП Минобрнауки. И сразу уточнил: начинать — «с изучения в школах основных гуманитарных предметов, особенно таких, как отечественная история». Здесь, по его словам, мы просто «обязаны выработать общие подходы и взгляды». Короче, привет тебе, пламенный старый друг, декабрист! Давненько не видались!
«На то она история, та самая, которая ни столько, ни полстолько не соврет»
Школьных историков возврат ко всеобщему единомыслию совсем не радует, заявил «МК» учитель истории Европейской гимназии Москвы Игорь Долуцкий (он же — автор учебника «Отечественная история ХХ век», с которого по жалобе группы ветеранов сняли гриф Минобрнауки «Рекомендовано»):
— Стремление все подверстать под одну точку зрения, выработать «общие подходы и взгляды» ни школе, ни ребенку не нужно. Конечно, «сверху», казалось бы, так легче все контролировать. А на самом деле это, с одной стороны, утопия, а с другой — тупик. В истории нет ни одной крупной проблемы, поддающейся единой трактовке и не имеющей нюансов. К примеру, почему летом 1941 года Красная армия терпела поражения, а менее чем через полгода выиграла сражение под Москвой? Задача учебника тут — давать не ответ для заучивания, а набор фактов, из которых учитель построит урок, как из набора «Лего». А бюрократическая мечта о едином взгляде угробит школу, как в советское время, когда по истории было всего 1–2 учебника. Да и не государево дело вмешиваться в этот процесс!
Нынешнее разнообразие пособий также не пугает историка. Скорее, наоборот:
— Каждый учитель работает в конкретном классе, с конкретными детьми и, соответственно, должен подбирать учебник. Или писать его сам. Или вообще работать без учебников. Другими словами, иметь выбор. Для ученика изучение альтернативного курса также не помеха. Авторам лишь надо договориться, какие основные события, войны, революции изучать в каждом веке и о наборе знаний к концу каждого класса. А дальше начинается свободный поиск автора или учителя.
Собственно, такого уж изобилия школьных учебников по истории сегодня и не наблюдается, подчеркнул он: «не более 7–8 наименований в старших классах и 2–3 — в младших. Единственная реальная проблема — если взгляды родителей совсем не совпадают с тем, что преподается в школе. Я, например, в таких случаях беседую с родителями, показываю им материалы и официальные данные, подтверждающие мою трактовку. И, как правило, убеждаю: в последние лет десять я с такими проблемами не сталкивался. Ну а на худой конец у родителей всегда есть право поменять учителя, если они этого захотят».
Образ «лишнего учебника» Не видят сложностей в наличии альтернативных учебников и словесники:
— Я не считаю, что опасения относительно переизбытка школьных учебников по литературе оправданны, — заявила «МК» учитель литературы лицея № 1525 «Воробьевы горы», заслуженный учитель России Евгения Абелюк. — Наши учителя достаточно профессиональны и вполне смогут выбрать нужную книгу. Для детей «альтернативность» курса также не проблема — даже при переходе в другую школу. Главная задача нашего предмета — сформировать читательскую культуру, научить ребенка самостоятельно мыслить. А на каких художественных произведениях это делается, не так важно. Кстати, нынешнее разнообразие учебников по литературе не так уж велико. Более того, я бы говорила не об изобилии, а о нехватке: скажем, по литературе XIX века есть очень неплохие учебники, куда сложнее обстоит с ХХ веком. Кроме того, некоторые наши учебники, даже грифованные, написаны тяжеловесным языком, случается, содержат ошибки.
Но главное — сохранение многообразия учебников исключительно важно вот почему: не накопив количества, мы не получим и качества! Давно пора менять сам тип учебника, выходить на многоуровневые задания, включая исследовательские. У нас же сохраняется традиция XIX века писать учебники монологического типа — вначале параграф, а затем задание. И очень часто задание нетворческое: ученика вынуждают воспроизводить прочитанное, а не думать самостоятельно. Отсюда и проколы в тестировании по методике PISA. А главное — неумение самостоятельно думать, находить для своей мысли нужные слова, в конце концов отсутствие интереса к чтению трудных и глубоких авторов. Конечно, культура чтения воспитывается не только учебником, но учебник вполне может помочь в ее формировании.
Примечательно, что введения «общих подходов и взглядов на предмет» словесники страшатся не меньше, чем историки:
— В литературе, к счастью, их нет, и, надеюсь, никогда не будет. Хороший учебник по литературе предлагает читателю вдумчивый анализ художественных произведений — анализ авторский. А тут единообразие невозможно, — констатировала заслуженный учитель. Реальные же проблемы книг, по которым учат детей, по ее словам, лежат совсем в другой плоскости.
— Сегодняшняя система экспертизы учебников очень неудачна. Прежде всего она слишком дорогая. Книга изначально должна быть представлена экспертам в виде макета, что требует от издательства вложения значительных средств. Дальше, при доработке текста в соответствии с замечаниями экспертов, неизбежны новые траты. Поэтому, стремясь бить наверняка, издатели боятся отдавать на экспертный совет что-то по-настоящему новое. Итог — сильнейшая самоцензура, когда каждое слово рассматривается под единственным углом зрения: пройдет или не пройдет. А тут еще решение о введении «линейки» учебников единого авторского коллектива. А если такому коллективу писать новые учебники приходится быстро, возможно появление не вполне доброкачественных книг. Конечно, преемственность учебников, сохранение логики курса — вещь хорошая. Но ее можно соблюсти и имея разные авторские коллективы.
А и В сидели на трубе
Не нужны альтернативные учебники, как оказалось, только математикам.
— Избыточное количество школьных учебников по математике не идет на пользу ребенку, — заверил «МК» директор Московского центра непрерывного математического образования Иван Ященко. — Сегодня в одних учебниках совпадающие прямые параллельны, в других — нет. Где-то уравнения не изучают до 7-го класса, где-то их проходят в 6-м. Плюс разные формы записи ответов: в одних учебных заведениях, скажем, неравенствами, а в других — скобками. В результате при смене школы ребенок сталкивается с серьезными трудностями: даже визуально не распознает то, что знает. Сильному ученику это, может, и полезно. А слабому в новой школе приходится очень плохо. Думаю, это неправильно.
По мнению математика, по его предмету и в самом деле «должна быть очень небольшая вариативность типовых учебников (программ) — не больше двух-трех. И обязательно с единой последовательностью изложения материала и единым тезаурусом — общим определением терминов и изложением теорем. На эти учебники должны ориентироваться все. А дополнить их можно неограниченным количеством дополнительных материалов, также прошедших экспертизу и согласующихся с одним из основных учебников». Впрочем, в Москве, подчеркнул он, де-факто так уже и есть: «Разнообразие отсутствует. 80% детей в каждой параллели учатся по одному учебнику. А что касается инноваций, то их легко реализовывать, не переписывая учебники заново, а улучшая методику преподавания».
А судьи кто?
Беседа с предметниками свидетельствует: единообразие подходов к излагаемому материалу оправданно только в точных науках. Между тем в Минобрнауки уже обозначались и пределы, до которых должна сузиться нынешняя академическая вольница: останутся 3–4 базовых учебника по каждому школьному предмету, а остальные перейдут в разряд учебных пособий.
Качество учебников, уверяют чиновники, от этого только возрастет. Но учителя в этом сильно сомневаются, ведь «судьи» останутся прежними. По-хорошему же, по словам Долуцкого, «экспертизой учебников должны заниматься не нынешние академики, а люди объективные и политически не ангажированные: учителя, районные методисты и ученые, которые сами учебников не пишут, а потому не являются конкурентами автора. Надо подключить к ней и детей с родителями (через общественный совет школы), ведь учебники пишутся для них».
Те же сомнения высказывает Евгения Абелюк: «Предложение проводить на получение грифа конкурс также вызывает ряд вопросов: как его проводить, кто будет принимать решения, будет ли процесс вновь коррумпированным? Мне кажется, что хорошо было бы привлечь к отбору и написанию учебников учителей. Причем не номинально (номинально учителя у нас участвуют в апробации учебников), а реально. Они вполне способны это делать! Известны же хорошие американские учебники, которые именно так и создавались, например знаменитый CemCom («Химия и общество»). А чем наши учителя хуже?
Пока же, считает Иван Ященко, «академическая экспертиза должна не только выявлять ошибки или констатировать их отсутствие. Эксперты также должны указывать, какие разделы данного учебника изложены лучше, чем в уже имеющихся, а какие хуже. И уж чего совсем нельзя делать, так это, как предлагалось, переписывать все учебники параллели — от русского до математики — в „единой концепции": одним авторским коллективом и с выходом в одном издательстве. Любая замена учебника на более качественный требует годы: выпуск, апробация, подготовка новых изданий. Попытка форсировать процесс представляется крайне вредной».
материал: Марина Лемуткина |
